Как журналистка «Репортера» организовала патруль из соседей против титушек

Текст: Алена Медведева

После того как группы неизвестных устроили разбой в центральных и спальных районах Киева, тысячи жителей вышли охранять свои дома и имущество. Как создаются отряды обороны микрорайонов, как они координируются между собой и на что способны мирные киевляне — все это мы с соседями прочувствовали на собственном опыте, восстав против произвола титушек

Растрепанная, раскрасневшаяся женщина, с опаской глядя на проезжую часть, быстро идет от трамвайной остановки по улице Героев Севастополя. Как только доходит до «собачьей тропинки» между деревьями, сворачивает на нее, несмотря на грязь, — ходить по тротуару вдоль проезжей части теперь небезопасно.

— Да, Ниночка, кошмар! — будто оправдывая свой маршрут, кричит она срывающимся голосом в трубку мобильного. — Сегодня ночью иномарки ездили по району, а из них титушки стреляли по случайным прохожим… Нет, Ниночка, как стреляли, я не видела. Я другое своими глазами видела: проснулась около четырех утра от запаха гари. Встала, выглянула в окно, а там соседская машина пылает! — и женщина завернула за угол своего дома.

Утром 20 февраля подобные пересказы ночных событий можно было слышать всюду: на улицах, в аптеке, в переполненных очередями из-за паники магазинах… Титушки, начав еще в январе громить машины автомайдановцев и просто киевлян в центре, распространили свою «деятельность» дальше. О погромах, сожженных автомобилях и выстрелах в прохожих заговорили на левом берегу, в Голосеевском, Шевченковском и других районах столицы, в том числе и в нашем, Соломенском. Расчет шел прежде всего на запугивание простых людей, однако он оказался неверен: у многих мирных жителей лишь усилилось желание избавить город от нечисти.

А кто тут титушки?

Расклеив в тот же день несколько десятков объявлений с призывом к соседям объединиться на ночное патрулирование, вечером я вышла на детскую площадку, где в 19:00 назначила место сбора. Начало восьмого, а рядом только девушка, попивающая пиво на лавочке, и трое ребят (лет по 20–25) в спортивной одежде. Эта троица явно пришла по объявлению, так как уточняет у меня адрес дома. Они без каких-либо опознавательных знаков, но по их разговору я вскоре понимаю, что это и есть титушки.

— Видишь, Миха, нет здесь никого, — говорит длинный, — погнали к пацанам, скажем, что лажа это все…

— Да, Серый, ты прав. Наверное, если кто и выйдет, то пару бабок потрындеть, остальные по хатам сидят, трусятся от страха после того, что наши тут им вчера устроили. Погнали! — принимает решение Миха, и троица уходит.

Сижу и думаю о том, что мысль в одиночку организовывать такую серьезную борьбу была не самой удачной. И тут на площадку заходят девушка с парнем и собакой, затем еще мужчина. Они переговариваются между собой о том, что хотят охранять наш микрорайон, и я подхожу к ним. Пока мы знакомимся, к нам подтягиваются другие жители: в основном женщины, которым за 50, но и несколько мужчин среднего возраста тоже присутствуют. Всего собралось человек 12.

Пока я объясняю людям, зачем их собрала и советуюсь о плане действий, из-за угла выходит толпа. Более 40 парней, с открытыми лицами, но вооруженные битами, хоккейными клюшками, некоторые в шлемах, идут прямо на нас! Жители нервно задергались, и я вместе с ними: если это титушки, то убежать нам не удастся, драться — силы явно не равны, но другого выхода нет. Толпа поравнялась с нами… все застыли в напряжении. И тут один бойкий парень лет 27 обращается к нашему собранию:

— Так, мужики, — намеренно игнорирует он всех женщин. — Вы собрались район охранять? Мы тоже. Давайте составлять план действий!

Все жители облегченно выдыхают. А бойкий парень, Алексей, оказывается жителем одного из соседних домов, который вышел защищать окрестности, где вырос. Среднего роста, крепкий, не курит, не пьет и занимается спортом (ходит в тренажерный зал). Мужчины отделяются от женщин, я вместе с ними, и мы присоединяемся к толпе воинственных парней. Все единодушно соглашаются с тем, что именно Алексей будет лидером нашего формирования самообороны. Позже сам он рассказал мне, как собрал соратников: увидав объявления, обзвонил знакомых с предложением о патрулировании. Те в свою очередь стали обзванивать своих знакомых, и далее по цепочке. В итоге парни от 18 до 35 лет прибывали во двор до глубокого вечера. Всего собралось более 100 человек! Некоторые приехали нести патруль на автомобилях. С таким войском уже можно было и титушек гонять.

Местные жительницы остались не у дел. Но все же испытывают желание хоть как-то поучаствовать в общем благом начинании: пытаются сунуть мне в руки мелкие купюры:

— На! Хоть на сигареты хлопцам будет!

Опознавательные знаки прикрепляли скотчем поверх одежды

Неписаные правила

Деньги я отдаю лидеру. Одна женщина приносит простыни, которые мы рвем на полосы. Белые повязки на правой ноге — наш отличительный знак на сегодня. Кроме этого действует пароль: четыре последних цифры номера телефона Алексея, который есть у всех бойцов. Пока устанавливаются эти неписаные правила, мы с Алексеем едва успеваем фиксировать координаты добровольцев, формировать из них бригады и распределять участки — их они должны будут обходить в течение ночи. Люди с машинами — ценнее всего. Легковушки старались загружать таким образом: водитель, два бойца с навыками ведения рукопашного боя и один «заряженный», то есть
с оружием. Оружие у жителей района нашлось всякое: кроме дубинок и колюще-режущих предметов, были и «травматы», и пневматическое, и даже огнестрельное.

— Ребят, если услышите, что кто-то продает «флоберы» (патроны Флобера, кольцевого воспламенения. — «Репортер»), я бы взял, а то у меня запас небольшой.

— А что за пушка? — у «бойцов» тут же загораются глаза и вытягиваются шеи в сторону владельца.

Тот, не удержавшись от соблазна похвастаться, достает из кармана пистолет в кобуре. Его Magnum вызывает невероятную зависть у собравшихся.

— Ни фига себе, деточка, — присвистывает один. — Зачем тебе такой?

— А, — машет рукой владелец, — я давно купил, но стрелял только за городом по банкам. И думал, уже не пригодится.

— Дай бог, чтоб он тебе и впредь не пригодился, — хлопает его по плечу Леша.

Большинство из этих парней уже достаточно взрослые люди, чтобы понимать: лучше бы таких войнушек не было. Леша — один из них. В его голосе я слышу искреннее сожаление, что свои спортивные данные он вынужден проявлять в боях за родные улицы.

В парнях помоложе чувствуется запал, они готовы «бить этих тварей, пока те не издохнут». Но Алексей остужает их пыл:

— Угомонись! Мы не будем им уподобляться. Если будут оказывать сопротивление, конечно, усмирим. Но никакого самосуда! Всех, кого повяжем, на машинах отвезем на Майдан. А там командиры пусть решают…

Возражений нет ни у кого. Только вопросы, и то у людей постарше. Например, Андрей Е. (ему уже хорошо за 40) хочет взять с собой зарегистрированное охотничье ружье. И его прежде всего волнуют вопросы законности будущих действий.

— Если я, например, увижу подозрительных личностей или какой разбой, то пальну первый раз, понятное дело, в воздух, — рассуждает он громко. — А потом мне что делать?

— Увидите — ни в коем случае не палите, не подставляйтесь, — поправляет его Леша. — Тут же звоните мне или Алене и ждите подмогу, мы пришлем. А когда прибудут люди, титушек надо брать, вязать и сообщать нам. Тогда организуем машины для их вывоза. Ясно?

Все снова понимающе кивают.

Операция «Координация»

По информации Алексея, человек 50–70 титушек засели в одном из корпусов на территории Медгородка и этой ночью их или вывезут из города, или они вновь пойдут громить район. В итоге наши 13 бригад оказались распределены не только среди домов, но и по периметру Медгородка, фактически перекрывая все выходы и выезды из него. Ребята отправ-
ляются на участки, машины — объезжать периметр, а мы с Алексеем остаемся координировать их действия «на базе», то есть во дворе.

— Вы, наверное, бывали на Майдане? — завязываю с ним разговор.

— Да, несколько раз, но постоянно там не стоял. А теперь, когда стали организовываться отряды Самообороны по районам Киева, меня позвали в Штаб Соломенского района. Но я пока думаю, вся эта политика — не мое.

— Это от них у вас информация о титушках в Медгородке?

— Не только… Мы со знакомыми ребятами также обмениваемся информацией. Кстати, проинформируйте Майдан о нашем отряде, а то, я знаю, афганцы с Майдана по городу ездят. Не хотелось бы, чтобы они нас приняли за титушек и возник конфликт.

Вскоре соответствующее сообщение отправляется через соцсети в штаб Майдана, а у нас появляется страничка «Самооборона Отрадного».

Для связи мы используем мобильные телефоны, причем не только звонки, но и программу «Zello рация», которую закачиваем на свои мобильные из интернета, что позволяет использовать устройство как рацию. Правда, «секретные» данные сообщаем только с помощью звонков, так как волну может прослушать любой пользователь. То Алексею, то мне на мобильный поступают звонки от руководителей бригад, те советуются:

— Из Медгородка со стороны Шалимова вышли пацаны — сперва двое, потом трое, затем еще один. Стопудово титушки! Что делать?

— Это «пробивоны»! — считает Леша, и я даю парням ответ:

— Парни, если это титушки, то они вышли пробивать информацию,
на разведку. Наблюдайте дальше за ними пристально, не «палите» себя. Важно не пропустить, если они будут выезжать с территории Медгородка.

Ребята отключаются, а мы, согласно полученной информации, нацеливаем следующий пост на то, чтобы они присмотрелись к людям, которые будут приближаться к вышедшим с территории, повнимательнее. И проследили, куда те пойдут.

Ближайшие несколько часов я и Леша проводим «на телефонах». Получив информацию от одной бригады, даем ей распоряжение о дальнейших действиях. Затем, в зависимости от сути сообщения, координируем действия другой бригады. Кроме того, нам поступают звонки от формирований из соседних микрорайонов — остается лишь удивляться, как быстро среди ночи распространило мой номер сарафанное радио.

— У нас тут формирование, человек 50. Патрулируем в районе соломенского РАГСа. Как ваших распознавать? — интересуется молодой человек, представившийся Богданом. И, узнав, резюмирует: если нам нужна будет помощь, они готовы примчаться.

Таким образом, оказывается, что за этот вечер народ микрорайона вдоль Отрадного проспекта и ниже, к проспекту Победы, отлично самоорганизовался еще минимум в нескольких точках. Отряды численностью в 50 и более местных жителей собирались возле кинотеатра «Тампере», а также по другую сторону Отрадного проспекта. Отдельное формирование «Студентська варта» создали в Национальном авиауниверситете, чтобы патрулировать всю территорию, где «тусуются» и живут студенты.

Но чаще всего раздаются звонки от наших добровольцев, которые с непривычки принимают за титушек своих же:

— В кустах Медгородка, на пересечении Лепсе и Комарова, замечена группа подозрительных ребят. Послать разведку?

— Отбой, — смеюсь, — это наши.

И вот такое «это наши» звучит все чаще, до тех пор, пока все не научились различать своих. В итоге информация о формированиях неприятеля в Медгородке так и не подтвердилась. Первая ночь патрулирования завершилась в нашем микрорайоне тихо и мирно, если не считать недоразумений среди самих добровольцев: нашлась пара уникумов, которые от скуки бегали в местные ночные «наливайки» и принимали «на грудь». В разгар ночи они матерились во все горло, нарушая не только конспирацию, но и покой на улицах. На следующий день мы с Алексеем учли ошибки, и все бойцы были строго предупреждены, что с алкоголем и наркотиками наше формирование не дружит.

Призыв к соседям — объединиться — висит кое-где и сейчас

Взяли вооруженных бандитов

Но, как оказалось, спокойно эта ночь прошла не во всей округе.

— Все же не зря люди организовались, — сообщает мне на следующий день Алексей новости «с фронтов». — Вчера ребята из соседних районов задержали две машины с титушками — легковую и бус. И там и там некоторые бандиты были вооружены. Но, говорят, вроде обошлось без жертв. Всех отправили на Майдан…

— И что с ними сделали? — интересуюсь.

— Слышал, что обычных мародеров пропускают через ряды позора, чтобы все люди видели их лица. И отпускают домой. А тем, кто стреляет, вряд ли отдают уйти просто так… Точно не знаю, но, возможно, их задерживают до выяснения обстоятельств, — пожимает плечами он. — А еще зеленый мерседес-универсал ездил сперва по Воздухо-флотскому проспекту, а потом прибыл в наш район. Титушки из его окна обстреливали из огнестрела случайных прохожих. Пацаны из обороны погнались за ним, но упустили… Жаль!

Позже мне эту же самую историю рассказывает один из наших новобранцев, который в прошлую ночь осуществлял патрулирование на соседнем участке. У него о «мерсе» более полная информация: его удалось задержать и разоружить. Но вот дальнейшая судьба бандитов неизвестна.

Сегодняшний вечер отличается от вчерашнего тем, что, во-первых, к нам присоединились бойцы постарше (объявления успели прочесть больше соседей), а те, кто помоложе, присоединились к формированию возле РАГСа, так как живут на улицах ближе к тому патрулю. Во-вторых, Алексей сообщает народу, что Штаб Самообороны скоординировался с начальником Соломенского РУВД и там наши инициативы одобрили.

— Сегодня ночью на патруль по Соломенскому району выезжает 10 оперативных бригад милиции. Сказали, если будет необходима помощь, мы можем на нее рассчитывать, — объявил наш лидер.

— Вчера и позавчера, гады, прятались по норам, ни одного мента на улицах не было, теперь повылазили, — зло подмечает один из добровольцев.

— Да лишь бы не мешали. Все равно, если кого задержим, то на Майдан отправим, а не ментам. Пусть их там позору предадут и домой отправят, — говорит другой. Остальные с ним соглашаются.

В-третьих, решено на нашей улице сооружать блокпост. Оказывается, таковые уже существуют на Пост-Волынском (местность поблизости от железнодорожной станции Киев-Волынский) и возле моста на бульваре Лепсе. На бульваре и вовсе бойцы стоят с автоматами Калашникова. У нас тоже снова находятся вооруженные товарищи, но, правда, до автоматов дело не дошло.

— Смотрите, ребята, — настраивает нас Алексей, — если сегодня у нас будет спокойно и народа еще много подтянется, то будем помогать там, где нужно. Хоть на Академгородок, хоть на левый берег. Я связываюсь сейчас с другими формированиями — сообщили, что вроде бы в «КиевЭкспоПлазе» на Нивках прячутся несколько сотен титушек. Это проверяют. Но если подтвердится — часть из нас должна будет поехать туда.

Бойцы кивают с пониманием. Но к концу подготовительных процедур этого вечера нас собирается всего человек 60, так что особо отрывать от родного района некого.

В-четвертых, наш отличительный знак изменился, мы напечатали его на бумаге и скотчем прикрепляем к рукавам.

И в-пятых, сегодня людей на машинах в два раза больше, чем вчера, есть даже «Газель», на которой ребята едут добывать шины для блокпоста. А раз так — я решаю отправиться караулить с автопатрулем заданный нам периметр.

Команда молодости нашей

Авто, в которое я напросилась, семиместное. Да и компания собралась взрослая: водителю Толику — за 40, Юре и Андрею — за 30. Еще едут Гриша и Денис, им пару лет не хватает до 30. Почти всех мужчин дома ждут жены и дети. Трое из них таксисты, Андрей — бизнесмен. Никто не является активистом каких-либо движений, но сегодня они неравнодушны к происходящему в стране и в собственном дворе.

— Ну что, тряхнем стариной, а? — оборачивается к нам Толик.

— Дайте мне этого титушку, ух мы его, да, пацики?! — захлопывает по-боевому дверцу Юра, и мы едем.

Сперва всматриваемся в каждый переулок, в каждый двор. И в каждой группке пацанов видим «врагов». Вот, вжав голову в плечи, двигаются вдоль домов три худощавые фигуры, они явно чего-то боятся. Объехав их, видим, что это китайские студенты — им и в мирные-то дни по нашим улицам ходить небезопасно, а теперь и вовсе. А вон там — группа ребят в капюшонах перебегают улицу. Но, судя по направлению их движения, это студенты из ночного клуба возвращаются в общежития.

Подъезжаем к Пост-Волынскому. Там людно, человек 30, не меньше. Некоторые вооружены. Патрули останавливают все проезжающие через их блокпост машины и, посмотрев документы, пропу-скают. Толик тормозит, мы наблюдаем за работой ребят и вскоре видим совсем нетипичный случай: к блокпосту подъезжает машина ГАИ. Патрули просят предъявить документы на общих основаниях. Вопреки ожиданиям, инспекторы не вступают в прения, а достают документы. Глянув краем глаза в «корочку», представитель народного патруля возвращает ее владельцу и пропускает машину. Эта сцена вызывает у моих соседей-таксистов бурные возгласы одобрения.

Поскольку свой участок мы изъездили уже вдоль и поперек, проезжаем через блокпост, чтоб посмотреть, спокойно ли там. И вскоре наблюдаем вопиющее свидетельство произвола титушек, который произошел в ночь с 19 на 20 февраля, когда наряд гаишников гнался за автомобилем (а по другим данным — автобусом) с бандитами, а те расстреляли двоих насмерть, третьего ранили. На обочине стоит траурный венок, перед ним перевязанная черной лентой фотография молодого мужчины и горящая лампадка.

— Расстреляли, суки! — тихо говорит кто-то в машине.

И я чувствую, что у всех сидящих со мной в салоне таксистов сжимаются кулаки: эти гаишники выполняли свой долг, хотели остановить правонарушителей, и никто не имел права отбирать у них жизнь!

Объехав жилмассив и вновь повернув на Отрадный, замечаем, как возле супермаркета завязалась драка. Несколько малолетних пьяных вот-вот «отделают» своего собутыльника, с которым что-то не поделили. Наши парни выскакивают из салона и бросаются разнимать «вояк». И только убедившись, что самые буйные отправились домой, мы едем дальше.

— Ребят, а вот бы продолжить так порядок в районе наводить, когда все утихомирится… Ну, чтоб не было быдла, да? — предлагает Юра, и все соглашаются, что патрулирование — дело хорошее.

Так караулим до утра. То ездим и вглядываемся в улицы, то останавливаемся и обсуждаем политические события. Говорим о разном, но всех возмущает последняя на тот момент новость, что Янукович сбежал. Все мы опасаемся, что последуют новые кровавые столкновения и новые жертвы. А хотим одного — чтобы Майдан разошелся и страна, все мы, зажили нормальной мирной жизнью, только чуть лучше, чем было в последние годы.

Если встречаем по-спортивному одетых пацанчиков с битами в руках, то всякий раз убеждаемся: это патрули. В основном группки по 7–15 парней до 30 лет, хотя есть люди и постарше. Среди некоторых я узнаю ребят, которые еще вчера праздно шатались и пили пиво по дворам, а сегодня их не узнать. Они не вжимают головы в плечи, а ходят размеренно и так же, как мы в машине, вглядываются в каждую щель — все это наши люди, которые вышли защищать свои дворы.

Возвращаемся «на базу». Там уже сооружен блокпост, а Леша зачитывает бойцам эсэмэску от жительницы: «Алексей, возле автостоянки я уже несколько часов вижу из своего окна группу людей, вооруженных палками. Проверьте, вдруг это титушки».

Ребята взрываются хохотом и машут в направлении темных окон домов руками:

— Не бойтесь, тетя, это мы! Свои! — смеется один.

Улыбнувшись, я собираюсь отправиться домой спать. Но перед этим поочередно прощаюсь с «побратимами»: теперь я знаю лица и имена значительно большего числа своих соседей, чем раньше. И знаю то, что многие из них — люди неравнодушные и не робкого десятка. И пока есть такие герои среди мужчин, нам, женщинам, можно ходить по улицам спокойно.